«Мы вместе – в этом наша сила»

Ижорцы называют себя самым музыкальным народом, корейцы – самым трудолюбивым. Татары убеждены, что они – наиболее толерантная нация, а вепсы признаются, что умеют колдовать. Проверить эти утверждения оказалось несложно: достаточно было в начале сентября посетить этнокультурный фестиваль в Выборге.

Фестиваль «Россия – созвучие культур» проходит в Ленинградской области второй год подряд. В этом году местом проведения многонационального праздника был выбран Выборг: на старинной Рыночной площади собрались представители десятков народов, чтобы себя показать и на других посмотреть. Большинство из тех, кто впервые оказался среди стольких национальностей сразу, просто не могли поверить, что все они – вепсы и ижорцы, карелы и корейцы, казахи и казаки, финны и эстонцы, узбеки и таджики – живут в Петербурге и Ленинградской области. «Мы разные – и в этом наше богатство, мы вместе – и в этом наша сила» – это девиз ­фестиваля.

Собор по соседству с мечетью

Пока на главной сцене идет гала-концерт, где дагестанская лезгинка сменяется украинским гопаком, вокруг Рыночной площади кипит бурная деятельность – каждый народ зазывает посетителей в свое «подворье», чтобы показать национальные наряды и угостить вкусной едой.

– Эх, вы чуть-чуть опоздали, у нас тут такое застолье было! – говорит Шамиль Алюшев из татарского шатра. – Но уж без чая с чак-чаком мы вас не отпустим…

Пока мы пьем чай и пробуем медовый чак-чак, Шамиль, председатель татарского общества «Ансар», показывает старинный молельный коврик: «Ему более ста лет! На нем молится моя теща, ей уже за 90!» и рассказывает о своем народе.

– Нас только в Выборгском районе Ленинградской области проживает около 1200 человек, – говорит он. – Во всей Ленобласти, думаю, около 10 тысяч наберется. В этом году празднуется 70-летие Победы, для нас это великий праздник – ведь 700 тысяч татар ушли воевать с фашистами и только 350 тысяч вернулись обратно. Мы чтим традиции, знаем родной язык, исповедуем ислам. При этом татары – самая толерантная нация в мире! Знаете почему? А вы приезжайте в Казань. Когда Хиллари Клинтон была в Казани с визитом, она поразилась: по соседству с главной татарской мечетью Кул-Шариф в Казанском кремле находится Благовещенский собор, а в центре, на пешеходной улице Баумана, более десяти восстановленных православных церквей. Это показатель того, как две культуры – русская и татарская – сосуществуют в тесной связи на протяжении столетий, не «растворяясь» друг в друге.

– Татар по всему миру очень много, – добавляет Ильяс Норов, председатель татаро-башкирского общества «Юлдаш» города Гатчины. – Знаете анекдот? Русский раскрыл карту мира и задумчиво ее изучает. Татарин у него спрашивает: «Что смотришь?» – «Да вот, думаю, куда поселиться». – «Везде хорошо, где нас нет», – философствует татарин. «Да вот я и ищу, где вас-то нет!» – отвечает русский.

– В этой шутке есть доля правды, – говорит Киям Курмакаев, представляющий «Альянс татар Европы». – Например, даже в Финляндии живет более 100 тысяч татар, которые уехали туда из России после революции. Они сохранили свою культуру, а на татарском языке говорят лучше, чем казанские татары!

«Этническая скрытность» ижорцев

Ижорцы, в отличие от татар, не могут похвастаться своей многочисленностью – в Ленинградской области их осталось всего 300 человек. Зато этот малочисленный коренной народ Ленинградской области считает себя самым «песенным». В своей палатке ижорцы продают диски с национальной музыкой и угощают урожаем со своих огородов.

– Мы столетиями жили на Сойкинском полуострове, – рассказывает Дмитрий Харакка-Зайцев. – Еще при Петре I ижорцы занимались рыболовством, во­зили рыбу в Петербург на продажу. В XVIII веке писатель и путешественник Федор Туманский описал ижорцев как очень опрятный, «проворный и гибкий» народ, у которого «лукавство в великом почтении».

В судьбе этого финно-угорского народа есть и трагические страницы – в 1937 году многих ижорцев репрессировали и высылали из родных мест. Мой родственник перед самыми репрессиями уплыл на лодке на финские острова, его судьбу мы не знаем. Во время Великой ­Отечественной войны наши деревни оказались в немецкой оккупации. Финляндия эвакуировала ижорцев к себе, но после войны большинство эвакуированных предпочло вернуться на родину.

– Старики рассказывали, что финны уговаривали их не возвращаться, обещали дать землю, – вспоминает руководитель ансамбля «Сойкинские напевы» Ольга Иванова. – Но люди стремились домой. Правда, попасть в свои деревни им было не суждено. Как раз здесь, на выборгской таможне, их посадили в закрытые вагоны и в сопровождении НКВД отправили вглубь страны – в Ярославскую, Калининскую, Великолукскую и Псковскую области. Только спустя десятилетия кому-то удалось попасть на родную землю.

– Трагическая история репрессий вселила в ижорцев страх и «этническую скрытность», – с горечью говорит Дмитрий Харакка. – В семьях было не принято говорить на родном языке, молодые люди ставили в паспорт отметку «русский», чтобы иметь возможность поступить в институты. Мне в 4 года бабушка рассказала, что я – ижорец, но разговорить ее было трудно, поэтому язык мне приходится сейчас учить самому. В Вистино есть занятия и для детей при детском садике, и для взрослых, которые хотят не забывать свои корни…

Северная вепсская Венеция

Малочисленные коренные народы Ленинградской области живут относительно недалеко друг от друга – от ижорской деревни до деревни вожан пятнадцать минут езды. Немного особняком живут вепсы – в деревне Винницы Подпорожского района.

– Приезжайте к нам в гости в Винницы, – гостеприимно зазывают всех в вепсском подворье. – Нашу деревню называют, как и Санкт-Петербург, Северной Венецией: она лежит в долине реки, вокруг живописные холмы… Кстати, Винницы на десять лет старше самой Москвы – о деревне впервые упоминается в писаниях князя Святослава Ольговича в 1137 году.

Вепсы готовы поспорить с ижорцами о звании самого музыкального народа.

– Вепсы – поющий и танцующий народ, но у них не было музыкальных инструментов. Поэтому вепсские танцы – без музыки, ритм отбивается специальными палками. Это всегда очень удивляет зрителей, – рассказывает заведующая вепсским фольклорным центром Надежда Ковальская.

Еще за вепсами давно закрепилась слава колдунов.

– Не бойтесь, не заколдуем! – смеются участники фестиваля. – Но предки наши умели колдовать, лечили людей, знали заговоры. Моя бабушка могла найти в лесу потерявшихся путников… Да и меня учила: когда идешь в лес, никогда там не ругайся и черта не поминай, сделай хозяину леса подношение – оставь ему какое-то угощение. А если вдруг потерялась, то выверни куртку наизнанку и ­надень.

«Везде завоевывали авторитет трудолюбием»

Если вепсы, карелы, ижорцы и водь живут на невской земле веками, то другие народы только недавно стали считать ее своим домом. Церемонный танец с веерами, исполненный восточными женщинами, был сначала ошибочно принят толпой за японский. Но оказалось, что танцовщицы – русские кореянки в национальных костюмах.

– Здесь каждая деталь важна, – объяснили они. – Например, юбка должна быть запахнута на левую сторону, а если на правую – это говорит о легкомыслии ее обладательницы.

– Корейцев в Петербурге и Ленинградской области около 10 тысяч, – рассказала председатель «Санкт-Петербургского объединения женщин-кореянок» Жанна Ли. – Совсем недавно мы отмечали 150-летие нашего ­переселения в Россию. Корейцы еще в XIX веке расселялись по Приморью в поисках лучшей доли. Царское правительство относилось к этому спокойно, ведь корейцы – трудолюбивый и законопослушный народ, возделывали землю, научили русских соседей выращивать рис и лук. В сталинские годы всех корейцев из Приморья переселили в казахские степи, в Узбекистан… Но и там корейцы своим трудолюбием завоевали авторитет у местных жителей. А оттуда корейцы разъехались кто куда, многие приехали в Ленинград учиться, здесь и остались. Но язык, к сожалению, стал забываться, ведь для корейцев очень важным было дать образование своим детям, а для этого нужно было знать русский. Мы – уже третье поколение и еще помним, как по-корейски говорили наши бабушки. А вот дети наши уже не знают своего национального языка, хотя некоторые проявляют интерес и учат его.

Жанна Ли говорит, что много раз уже была на исторической родине, в Корее.

– Первый раз, когда я приехала в Корею, меня удивило, что никто не обращает на меня внимания! За всю жизнь в России я привыкла, что в толпе мое восточное лицо привлекает взгляд, люди пытаются понять, откуда я родом. А в Корее все такие же, как я! И, конечно, чистота на улицах невероятная.

Но мыслей «вернуться» в Корею у женщины не возникло.

– Да что вы, у нас же менталитет совсем другой, мы же русские, – смеется она.

«Температура крови – те же 36,6 градуса!»

Пока женщины разглядывают красочные корейские костюмы и просят рецепты корейских салатов, мужчины толпятся у палатки дагестанцев – там выставка ножей и коньяков.

– Вот такой нож у самого президента Путина есть, – гордо говорят дагестанцы.

Хозяева всех угощают кавказскими деликатесами и приглашают в гости к себе в Дагестан.

– А там не опасно? Девушкам одним лучше не ездить? – спрашивают две молодые посетительницы шатра.

– Дагестан – светское государство, – отвечает Магомед Омаракаев, заместитель главы правительства Дагестана в Петербурге. – Когда говорят о какой-то особой «горячности» дагестанцев, то это, скорее, стереотип, раздутый СМИ. У нас такая же температура крови, как и у вас, – 36,6 градуса! Все разговоры о «врожденной агрессивности» дагестанцев – беспочвенны. В нас сильно развито чувство собственного достоинства, поэтому безобидные на чей-то взгляд высказывания, задевающие честь фамилии, односельчан, соплеменников, могут спровоцировать неадекватные с точки зрения других культур действия или конфликтные ситуации. Дагестанцев в Петербурге и Ленинградской области более 10 тысяч, это строители, спортсмены, сотрудники охранных предприятий. Среди наших земляков очень много талантливых врачей.

«На «гастарбайтера» не обижаюсь»

…Мавлуд Наврузов, 18-летний парень из таджикского подворья, с удовольствием показывает всем желающим десяток различных тюбетеек, привезенных из разных районов Таджикистана. Терпеливо отвечает на вопросы гостей: «Зачем нужны тюбетейки?», «Можно ли их купить?», «Обязаны ли женщины их носить?» Мавлуд очень хорошо говорит по-русски, признается, что выучил язык с нуля за три месяца.

– Я приехал в Петербург учиться в колледже, русского не знал, но я много смотрел фильмов, общался с людьми и выучил язык достаточно быстро, – говорит он. – Сейчас я уже окончил колледж и поступил в Университет путей сообщения. Сокурсники даже не спрашивали, откуда я родом! Кстати, я не таджик, я памирец, бадахшанец, хотя наш народ и живет на территории Таджикистана. У нас совсем разные языки, я не понимаю, о чем говорят таджики между собой. Но мало кто из русских в этих тонкостях разбирается. Про таджиков часто говорят «гастарбайтеры». А я не обижаюсь… Чего на правду обижаться?!

«Детям нравятся русские народные забавы»

Пока каждый народ рассказывает о своих особенностях, дети играют в народные игры – что в корейскую игру с палочками «Ют», что в русскую «Малечину-калечину» – с одинаковым удовольствием. Всех удивляет «танцующая кукла» – из зеленых прутьев и тряпочек дети с помощью мастера делают женскую фигурку, ставят ее на чемодан и начинают стучать по нему кулаками. Кукла, как живая, неожиданно вздрагивает и пускается в пляс. Такая немудреная забава почему-то привлекает целую толпу детей.

– Мы развиваем игровое направление в русской народной культуре, – рассказывает ­Андрей Баранов из клуба «Свояси» в Сланцах. – Плетение кукол из травы, городки, перетягивание каната, гигантская скакалка… Услышав о нашей деятельности в первый раз, некоторые сомневаются – можно ли увлечь подобными «простыми» играми современных детей, с младенчества владеющих любыми электронными гаджетами? Но оказывается, именно подвижных игр, общения, работы руками ребятам и не хватает, поэтому русские народные забавы им очень нравятся.

…Как оказалось, для полного сплочения народов не хватало только осеннего ливня: спасаясь от дождя, вепсы и эстонцы прятались в узбекском шатре среди подушек и костров, узбеки угощались татарским шашлыком, а ижорцев приютили у себя корейцы. «Здешний климат – вот что всех нас объединяет навсегда!» – смеялись участники фестиваля, привычно раскрывая зонтики.